Кто же они — суваро-булгары?

Потомки древних суваро-булгар современные чуваши — пятый по численности народ России. В основном проживает он в Поволжье, на местах своего бывшего самого первого в Восточной Европе средневекового государства Волжская Булгария, занимавшего территории современных Самарской, Ульяновской областей, республик Татарстан, Чувашия, части республик Марий Эл, Удмуртия, Башкортостан и Пензенской области (ил. 13).

С одной стороны чувашей окружают финно-угорские народы — марийцы, мордва, с другой стороны — славянский народ, тюрки-татары. По генетическим, лингвистическим, этнографическим данным, культура чувашей стоит особняком и равноудалена как от славян, так и от финно-угров и тюрок-татар.

Являясь одним из крупнейших народов России, максимальная численность которого зафиксирована переписью населения СССР в 1989 году и составляла 1842,3 (на территории РСФСР 1773,6) тысяч человек, чуваши проживают в самой маленькой республике Волго-Уральского региона (18,3 тыс. кв. км). Скромность ее пространственных параметров может, пожалуй, и удивить: с юга на север вся территория вытянута на 190 км, а с запада на восток достигает 160 км, — при этом в самом узком месте составляет всего 80 км. Республика не богата природными ресурсами и полезными ископаемыми, имеющиеся малочисленные исторические памятники и достопримечательности не превратили ее в туристическую Мекку. Но главная причина, по которой имя чувашского этноса в современном полиэтническом мире звучит сравнительно негромко, не экономические параметры и миниатюрность территории, отведенной в 1920 году под государственную автономию, куда не вошли исконные исторические территории проживания суваро-булгар (чуваш), а «особость» и малоизученность его подлинного исторического прошлого.

Если другие народы Поволжья известны с давнейших времен, то название крупного этноса как «чуваши» в письменных источниках появляется лишь с начала XVI века. Ученые долгое время не могли определить, куда их отнести. В разное время были выдвинуты самые различные теории о происхождении чувашей. Одни считали, что их предками являются хазары, другие — буртасы, третьи — гунны, четвертые — финно-угры, пятые — древние аварцы, шестые — шумеры, седьмые — волжские суваро-булгары...

Вряд ли на территории российского государства существует какой-либо другой народ, вопрос о происхождении которого в такой же степени привлекал бы внимание различных исследователей, как в свое время привлекала к себе проблема происхождения современных чувашей. Одной из основных причин большого интереса к их происхождению является прежде всего язык.

Имея много общих черт, они не входят в языковые и этнокультурные пространства, объединяющие, например, соседние народы финно-угорской (марийцы, мордва, удмурты) группы. Отнесенные современными учеными к тюркоязычным народам, чуваши говорят на языке, заметно отличающемся от языков всех своих «ближайших родственников» тюрков — татар, башкир, казахов, узбеков и др. (прекрасно понимающих друг друга без перевода). Среди тюркских языков чувашский язык стоит обособленно и поэтому вместе с древне-булгарским языком выделяется в особую группу, названную булгарской. Как известно, ведущие ученые-тюркологи XIX века не торопились причислять чувашей к тюркскими народам: с одной стороны, констатировалось значительное своеобразие их языка, с которым протоболгарский (суваро-булгарский) имел многие точки соприкосновения, с другой — ни в одном из исторических источников античности и раннего средневековья, в которых говорится о древних суварах и булгарах, они не названы собирательным названием «тюрки». Отделяет чувашей от тюрков и их этническая религиозная принадлежность, имеющая параллели с религией древних земледельцев Передней и Средней Азии, Ирана, Индии. Поэтому и активного взаимодействия с «родственниками-тюрками» у чувашей не сложилось.

Современный чувашский язык настолько своеобразен и настолько отличается от всех остальных групп тюркских языков, что при его изучении у языковедов невольно возникает вопрос — почему и откуда могло возникнуть это своеобразие? И не связано ли оно с какой-то загадочной историей происхождения современных чувашей? Подобные вопросы возникают и у этнографов, и у археологов, и у искусствоведов.

Известный немецкий ученый, профессор Фридрих Радлов, изучая чувашский язык, обратил внимание на необычный вокализм, который не характерен для тюрков, он утверждал, что первооснова чувашского языка не тюркская, в противном случае этот язык не отличался бы так существенно от остальных тюркских языков. Следовательно, чуваши в древности говорили на каком-то своем нетюркском языке и впоследствии тюркские слова усваивались ими как иноязычные, видоизменяясь на почве собственного языка. Тюркские элементы входили постепенно в течение многих веков, со временем вытеснив значительную часть собственного языкового материала.

Известный ориенталист К. Мегес в новой классификации тюркских языков приходит к выводу: языки чувашей и древних булгар «не есть часть собственно тюркских языков», характерная особенность так называемых булгарских языков — наличие в них значительного слоя неалтайских слов и особых слов «неизвестного происхождения».

В чувашском языке есть необычные для других народов звуки (ӑ, ӗ, ҫ, ӳ). В отличие от тюркских языков, чувашский, как и шумерский и египетский, состоит из одних мягких звуков, в нём отсутствуют звонкие согласные (б, г, д, ж, з). И даже так называемые полузвонкие, как утверждает академик Б. А. Серебренников, появились в нем в «относительно позднее» время между VII—VIII вв. н. э. Почему суваро-булгары (чуваши) избегали использовать звонкие согласные? Приведенные ниже стихи из Чхандогья упанишады (памятника древней индийской словесности IV—III тыс. лет. до н. э. из сборников песнопений Вед/Самаведы) и восходящие ко времени древней индоиранской общности, дают интересный ответ на этот вопрос:

«Все гласные звуки — воплощение Индры,

Все свистящие звуки —

воплощение Праджапати,

Все согласные — воплощение смерти».

И если (кто-нибудь) будет порицать его за гласные звуки, пусть он скажет тому:

«Я отдался под защиту Индры —

он ответит тебе».

И если (кто-нибудь) будет порицать его за свистящие, пусть он скажет ему:

«Я отдался под защиту Праджапати — он раздавит тебя».

И если (кто-нибудь) будет порицать его за согласные, пусть он скажет тому:

«Я отдался под защиту смерти —

она сожжет тебя».

Все гласные звуки следует произносить звучно и сильно (с мыслью) :

«Пусть дам я силу Индре».

Все свистящие следует произносить,

не глотая и не пропуская звуков,

открыто (с мыслью) :

«Пусть отдам я себя Праджапати».

Все согласные следует произносить медленно, не сливая их друг с другом,

(с мыслью) :

«Пусть сберегу я себя от смерти».

Примечательно, что и в исследованиях лучшего хурритолога, прекрасного знатока древней хурритской истории Гернота Вильхельма при расшифровке и транслитерации хурритских текстов принципиально использованы только глухие согласные. Заметим, далекие предки чувашей — субарейцы длительное время проживали по соседству с древними хурритами и индийцами.

Немецкий ученый, профессор Вильгельм Шотт и шведский ученый, профессор Г. Рамстедт подчеркивали, что чувашский язык отличается от всех тюркских языков тем, что звуку «з» соответствует чувашский «р» (так называемый ротацизм), например общетюрк. кыз (девушка) — чув. хӗр, звуку «ш» — звук «л» (ламбдаизм) — общетюрк. кыш (зима) — чув. хӗл, звуку «к» — звук «х» общетюрк. казан (котел) — чув. хуран и т. д. Ротацизм и ламбдаизм характерны и для древнего суваро-булгарского языка на эпитафиях (надписях) Волжской Булгарии XIII—XIV вв.

Н. А. Андреев (Урхи) в своих исследованиях пришел к выводу, что в чувашском и древнеиранском (персидском) языках пласт взаимозаимствований и лексических параллелей очень древен, как и культура этих народов.

Обширный материал монографии М. Р. Федотова «Чувашский язык в семье алтайских народов» подводит к заключению, что чувашский язык, со всеми его особенностями и богатством, — язык дотюркский.

Всемирно известный востоковед академик Н. Я. Марр доказывал, что чуваши являются «пережитками» сравнительно неплохого сохранения, яфетидов (так принято называть древнейшие народы определенной, в том числе индоиранской группы, по имени библейского Яфета — одного из потомков Ноя), т. е. чуваши являются народом доисторическим (ил. 16).

Финский ученый-лингвист Мартти Рясянен считал, что чувашский язык — это подлинно тюркский язык, который сохранил много архаических черт, утраченных остальными тюркскими языками.

Согласно многим древним и средневековым источникам и исследованиям современных учёных-историков, суваро-булгары (предки современных чувашей) восходят к пратюркам, обитавшим в Северной Месопотамии, и их прародиной является Ближний Восток.

Другие исследователи, относящие чувашский язык к «алтайской» семье, считают, что наши предки — выходцы из Алтая, а суваро-булгарский и хазарский (общий язык народов средневековой Хазарской федерации) языки — вместе с чувашским языком наиболее полно сохранили свои древние черты, т. е. они генетически связаны с древнейшим периодом алтайской и ближневосточной общностей, периодом единого языка — основы, из которого путем дифференциации образовались тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки. Они утверждают, что современный чувашский язык единственный «живой» представитель ветви пратюркской группы алтайской языковой семьи и составляет отдельную, заметно отличающуюся от остальных тюркских языков, группу. Эта ветвь родственна, но не идентична тюркской, поскольку чувашский язык является наследником пратюркского языка, сформировавшегося еще до начала распада последнего на отдельные тюркские языки с III тыс. до н. э. Следовательно, чувашский язык появился на таком раннем этапе, когда тюркских языков (как и самих тюрков) еще не существовало. Термин «тюрки» появился сравнительно поздно, в период первых тюркских каганатов (551—630, 687—744 гг.).

Нисколько не оспаривая и не отрицая проживание древних суваро-булгар на Алтае, следует отметить: систему миропонимания, язык, традиции, религию, малую и монументальную скульптуру, костюм, искусство орнамента, древнюю письменность и т. д., действительно, невозможно отнести только к культуре одного лишь Алтайского региона.

Древние предки чувашей — суваро-булгары — за тысячелетия неоднократно вынужденно переселяясь на новые территории, в разное время испытывали сильное взаимовлияние культур народов Передней и Средней Азии, Ирана, Ближнего Востока, Кавказа, Причерноморья, Индии, Китая и др., оттуда и исходит уникальность их языка и удивительное своеобразие материальной и духовной культур.

Поскольку суваро-булгары, как и всякий другой этнос, сложились в результате слияния и скрещивания различных племен и народов, то и язык их взаимообразно вобрал в себя различные слова из языков соседних народов, с которыми они имели общие границы по маршруту миграций и месту проживания в разные исторические периоды и отдавал соответственно многие слова этим народам. Древнейшие праиндоевропейские взаимозаимствования появились в суваро-булгарском языке в пратюркскую эпоху еще со времен их проживания в Северной Месопотамии. В современном чувашском языке выявлено около четырехсот общих с восточноиранцами слов, восходящих тоже к пратюркскому состоянию. Кроме того, идентичные с чувашским древнесемитские, шумерские, древнекитайские, древнеармянские, картвельские (древнегрузинские), индийские, сюннские (хуннские/гуннские, дошедшие до нас в китайской транскрипции) и др. слова, подтверждают их когда-то совместное проживание и взаимовлияние языков.

В современной тюркологии считается общепризнанным и вполне с убедительной аргументацией доказанным положение о том, что в чисто лингвистическом плане языки древнебулгарский и современный чувашский близкородственны по всем уровням фонетики, грамматики и лексики.

На принадлежность чувашского языка к суваро-булгарскому убедительно указывают и найденные на территории Волжской Булгарии надмогильные памятники XIII–XIV вв., расшифрованные при помощи современного чувашского языка (ил. 19). Известным татарским ученым Д. Г. Мухаметшиным были исследованы 274 памятника, из них 43 памятника на арабском языке, 4 — на тюркском. Остальные 227 памятников на суваро-булгарском языке (78 найдены на Булгарском городище, 84 — Закамье, 22 — Заказанье, 43 — Предволжье), подтверждают проживание именно носителей данного языка в этот период на всей центральной территории Волжской Булгарии.

Как известно, эпитафии (надписи) на них выполнены арабскими буквами. Они содержат арабские, суваро-булгарские и тюркские слова, иногда и целые предложения. Большинство западных и отечественных исследователей считает, что из этих выражений суваро-булгарскому принадлежат лишь те, которые являются предшественниками современного чувашского языка.

Учёные, отрицающие родство современного чувашского языка с языком суваро-булгарских эпитафий XIII—XIV вв., не раз осуществляли попытки расшифровать их, не прибегая к чувашскому языку, но эти попытки показали, что без учета отличительных особенностей чувашского языка от тюркских, сущность этих эпитафий волжских суваро-булгар XIII—XIV вв. выявить нельзя.

Видный ученый В. К. Магницкий, сличив алфавит этнических имен чувашей с «азбучным указателем населенных мест Казанской губернии, приложенном к изданному в 1866 году Центральным статистическим комитетом «Списку населенных мест Казанской губернии», насчитал по этому указателю и другим источникам до семисот селений, не считая многих уездных и некоторых губернских городов, названия которых происходят и объясняются от старинных этнических имен суваро-булгар (чувашей), что является еще одним веским доказательством их испокон веков массового проживания на данной территории.

Таким образом, древние суваро-булгары и чуваши представляют единый по происхождению и языку народ. Сразу же уточним, что не совсем благозвучный социальный этноним «чуваш» (см. словарь В. И. Даля), начиная с XVI века царскими чиновниками был впервые преднамеренно применен к суваро-булгарскому народу, испытывавшему впоследствии системный геноцид, а потому мы возвращаемся к подлинному названию народа «суваро-булгары» и в дальнейшем называем его и компоненты его культуры только так.

Многочисленные находки разнообразных орудий земледелия и труда в Месопотамии и Средней Азии, на Кавказе и в ареалах салтово-маяцкой культуры, Великой и Дунайской Болгарии, Суварского царства и Волжской Булгарии, Булгарского улуса Золотой Орды и Казанского ханства, где последовательно проживали суваро-булгары, подтверждают их основную хозяйственную деятельность — земледелие и ремесла (ил. 20). Находки остатков ювелирных, ремесленных мастерских, гончарных и металлических горнов убедительно свидетельствуют о давней оседлости суваро-булгар.

Раскопанные руины множества капитальных строений, вспомогательных помещений, зернохранилищ и складов, орудий переработки зерна также подтверждают вышесказанное и опровергают теорию о кочевом укладе суваро-булгар.

Богатейшее разнообразие находок во всех сферах хозяйственной деятельности неопровержимо доказывают оседлую жизнь суваро-булгар с древнейших времен на всех этапах их вынужденных переселений (ил. 17, 18). Куда бы ни забрасывала их судьба, везде основным образом жизни у суваро-булгар оставались земледелие и ремесла.

Одним из важнейших доказательств их оседлости является повсеместное занятие с незапамятных времен пивоварением, которое имеет сакральное (магическое) значение, что отличает их от остальных поволжских народов. Истоки их пивоварения уходят корнями в тысячелетние цивилизации Египта, Шумера и Месопатамии. Из-за сложности технологического процесса, только исконные земледельцы могли варить этот ритуальный чудесный лечебный напиток.

Говоря о праздниках суваро-булгар и совпадении их смысла и значения с праздниками древнейших земледельцев (Акиту др. месопотам. — Акатуй сув.-булг., Килам др. хеттск. — Калгм сув. -булг.) и т. д., необходимо напомнить об укладе самих суваро-булгар, который по своим земледельческим признакам является исключительным для Средней полосы России. Одним из доказательств принадлежности народа к культуре древнейших земледельцев на сегодняшний день является наличие следующих сортов семян в традиционной агрикультуре народа: просо мелкозернистое, горох мелкозернистый, пшеница карликовая — двузернянка, бобы конские мелкосеменные. Именно эти сорта культурных растений зафиксированы у суваро-булгар, при их отсутствии у соседствующих с ними народов (ил. 21).

Утверждения некоторых ученых, что кочевники тоже создавали технологически сложные производства и высокохудожественные предметы из металлов, камня, глины, не совсем корректны. Для изготовления любого такого изделия были необходимы стационарные мастерские, печи, горны, оборудование, инструменты, необходимые знания технологий добычи руды, камня и глины, последующих процессов получения и обработки этих материалов. Поэтому для выполнения таких работ кочевнику обязательно надо было перейти к оседлой хозяйственной деятельности, а тот, кто продолжал привычную кочевую жизнь, эти изделия просто выменивал у оседлых народов. Но некоторые вещи, например из кости и дерева, одежду из кожи и мехов, простую посуду, детали орудий охоты, ловли рыб, одним словом, то, что можно было изготовить в условиях кочевой жизни, они, естественно, производили сами. И их изделия в этой области действительно уникальны и высокохудожественны.

Выводы ученых по локализации культур народов и племен только по обнаруженным фрагментам письменных источников (часто копий и поздних пересказов, нередко противоречащих друг другу) и случайным нехарактерным находкам, не всегда верны.

В настоящее время концепция «Суваро-булгары — тюрки, их прародина — Центральная Азия» рядом ученых считается апробированной и единственно верной истиной. На самом деле конкретных археологических памятников, свидетельствующих о выходе суваро-булгар только из Центральной Азии, не обнаружено, а за отсутствием таковых, при разработке проблемы этногенеза суваро-булгар этими учеными предлагалось привлекать археологический материал, добытый при раскопках древнетюркских памятников, не имеющих к суваро-булгарам непосредственного отношения. Приводимые процентные данные в антропологических показателях суваро-булгар о преобладании у них монголоидных черт, у других, смешанных моноголоидно-европейских черт и т. д. тоже не являются аргументом в пользу только «Центрально-Азиатской идеи». В образовании народов и племенных союзов отдельные компоненты могли брать начало и с Востока, и с Запада, и с Севера, и с Юга. Нет никаких оснований полагать, что предки суваро-булгар обосновались в Волго-Камье, одновременно прикатившись из Центральной Азии неким единым монолитом. Богатство языка, культуры, да и весь облик народа — физический и духовный — говорят против такого предположения (ил. 12, 22).

Только комплексный всесторонний анализ и изучение всех материалов и источников, а не предвзято заранее притянутые к определенной позиции малоубедительные выводы, могут дать цельную объективную картину образа жизни данного народа и его культуры.

При изучении культуры суваро-булгар привлекался в основном тюркский и среднеазиатский материал, что приводило к одностороннему выводу о кочевом характере уклада народа. При этом игнорировались либо вовсе не замечались очевидные многочисленные параллели артефактов древних земледельцев Древнемесопотамского, Кавказского, Индоиранского и Причерноморского происхождения с материально-духовной культурой суваро-булгар. Именно поэтому в изучении истории происхождения суваро-булгар непозволительно игнорирование всего комплекса альтернативных данных, имеющихся в нашем распоряжении на сегодняшний день.

Ювенальев Ю. Ю., Ювенальев С. Ю. Культура суваро-булгар. Этническая религия и мифологические представления. — Чебоксары, 2013. — С. 13—19.